5 мая 1821 года приближенные Наполеона на острове Святой Елены следили за его агонией. Как это замечательно вообразил Марк Алданов в повести "Святая Елена, маленький остров":
"В пять часов сорок девять минут дня Антоммарки, взглянув в сторону постели, быстро подошел к ней, приложил ухо к сердцу Наполеона — и печально развел руками… Послышались рыдания. Граф Бертран тяжело поднялся с кресла и сказал глухим шепотом: "Император скончался…" И вдруг, заглянув в лицо умершему, он отшатнулся, пораженный воспоминанием. "Первый консул!" — воскликнул гофмаршал. На подушке, сверкая мертвой красотой, лежала помолодевшая от смерти на двадцать лет голова генерала Бонапарта … Высоко держа на руках какое-то синее одеяние с серебряным шитьем на красном воротнике, гофмаршал генерал Бертран вошел в комнату. "Шинель императора при Маренго!" — дрогнувшим голосом провозгласил он, накрывая мертвое тело Наполеона. Этого не мог выдержать ни один военный. Французы, с самим стариком гофмаршалом, заплакали, как маленькие дети".
Поверженный император все равно казался героем, завораживавшим даже в своем величии. Впрочем, тот же Алданов, верный заветам Льва Толстого, придумал в своей повести старого малайца Тоби, который понятия не имел, что это за великий человек живет на острове.
"Тоби, — сказал укоризненно Лас-Каз, — как вы могли не слыхать о человеке, который завоевал весь мир… завоевал силой оружия и покорил своим гением, заведя порядок, возвеличив власть и дав торжество религии. На этот раз Тоби понял, о ком идет речь… Без сомнения, добрые джентльмены имеют в виду великого, грозного раджу Сири-Три-Бувана, джангди царства Менанкабау, который покорил радшанов, лампонов, баттаков, даяков, сунданезов, манкасаров, бугисов и альфуров, умиротворил малайские земли и ввел культ крокодила. Но этот знаменитый человек давно умер.
Лас-Каз грациозно засмеялся и сказал, что у его величества был, оказывается, в свое время опасный конкурент. Однако Наполеон довольно хмуро выслушал его шутку, велел дать — потом — малайцу двадцать золотых и круто повернул назад.
В самом конце прогулки, подходя к дому, император внезапно перебил Лас-Каза, рассказывавшего анекдот из жизни старого двора, и коротко спросил: "А много их, вы не знаете?" — "Кого, ваше величество?" — не понял Лас-Каз. — "Да этих, малайцев", — сердито пояснил Наполеон. Лас-Каз сообщил, что, насколько он помнит, малайское племя исчисляется миллионами. Император что-то проворчал и хмуро вошел в свой павильон".
А еще есть те, кто считают, что среди французов, рыдавших при виде шинели, в которой Наполеон одержал победу при Маренго, был и тот, кто подсыпал в пищу императору мышьяк. Канадец Бен Вейдер, один из создателей современного бодибилдинга, потратил огромные усилия, доказывая, что Наполеона отравил его приближенный генерал Монтолон, который во-первых, не мог простить императору роман с его женой Альбиной, родившей от Наполеона дочь, а во-вторых, тосковал по этой самой Альбине, которой Наполеон приказал покинуть остров. Монтолон понимал, что он увидит жену только после смерти Наполеона — и вуаля!
Когда в 1840 году тело императора перевозили в Париж, то якобы оказалось, что за 19 лет оно не разложилось. Сторонники теории Вейдера объясняют это тем, что оно было пропитано мышьяком. Вейдер до конца жизни был уверен, что и сейчас во Дворце Инвалидов император лежит нетленным. Он пытался добиться от французского правительства разрешения на вскрытие гробницы, и считал, что ему не разрешили, потому что он обвинял в убийстве француза — вот если бы отравителем был англичанин, тогда ради бога…
Впрочем, многие ученые возражают, что концентрация мышьяка в теле Наполеона могла быть порождена другими факторами — в то время мышьяк входил в состав многих веществ. Так что вопрос остается открытым… Кто знает, может быть, он и правда не разложился. Может быть, "В двенадцать часов по ночам Встает император усопший…"
! Орфография и стилистика автора сохранены
